Как погиб в Сибири «спецназ» Ивана Грозного ТОБОЛЬСК, НАШИ ДНИ. Дорога от Екатеринбурга до Тобольска занимает шесть часов, если выехать до рассвета – к обеду уже на мосту через Иртыш. Солнце почти в зените, впереди – скальный берег с блестящими вдали золотыми куполами городских соборов, скалы окутала бодрящая белая дымка, а справа и слева на льду реки – сотни копошащихся фигурок людей. Отсюда они похожи на муравьев. Это рыбаки, и, хотя сегодня рабочий день, Тобольский химкомбинат работает без выходных и тысячи работяг сегодня не на смене, да и пенсионеры в этот морозный солнечный день тоже устремляются на лед. На льду сидят и передвигаются люди, видны палатки и целые небольшие избушки на полозьях с дымящимися трубами. Мы тоже едем в Сибирь на рыбалку, но не на Иртыш, мы с приятелем специально отправились в это путешествие, чтобы исследовать древний способ зимней рыбалки – «вогульскую ледяную ловушку». Сейчас этот способ большая редкость, его практикует приятель родственника моего друга – тобольский житель Салават. По предварительному звонку он любезно согласился устроить нам экскурсию. Салават тоже работает на химкомбинате и у него есть джип «УАЗ-Патруль» (или «Патрик», как он его называет) и «мотособака», - это такой небольшой снегоход, способный буксировать «корыто» (пластиковые сани) и по размерам способный поместиться в багажник джипа. «Мотособака» к сожалению не перевозит пассажиров и нам с Сашей придется пройти около 10 км на лыжах от дороги до лесного озера, зато Салават увезет в санях все необходимое: еду, палатку, печку и «корытом» пробьет нам лыжную дорогу в снегу. Путешествие обещает быть интересным. Теперь небольшое отступление – какого «хрена» мне, человеку безнадежно далекому и чуждому рыбалке, понадобилось ехать в этот Тобольск? Отвечаю - Тобольск – конечный маршрут «Великого Похода» отряда волжских казаков под командованием атамана Ермака, но в Тобольске я надеюсь разгадать еще одну древнюю тайну – в этих скалах почти 440 лет назад погибла экспедиция, посланная Царем Иваном Грозным в помощь казакам атамана Ермака. Интересными и странными подробностями похода атамана Ермака я занят уже несколько лет. Погружение в тайны Великого Похода  – страшная штука. Когда я этим заинтересовался, у меня не было даже мысли усомниться в официальной трактовке историков, которые все поголовно считают взятие Сибири случайным призом лихого набега горстки удачливых авантюристов. «Когда в Прикамье вторгнулась армия сибирского хана под командованием царевича Алея - казаки сразу сообразили, что пока в Сибири нет главного татарского войска, можно лихо наскочить и разграбить ханскую столицу Искер» – вот что заявляют сторонники теории «лихого набега», эта теория сегодня господствует в русской исторической науке. Получается, что русские казаки, однажды приглашенные купцами Строгановыми защитить от кочевников мирных людей, обрадовались, что кочевники жгут русские города и деревни и как настоящие бандиты бросили своих подзащитных, отправившись в набег? Насколько же наши академики не уважают и презирают свой народ? Я знал, что должно быть не так, - казаки всегда были и есть частью своего народа, и в этом чувстве, и с принадлежностью к Православию была их сила и духовная основа побед. Я познавал энергию этой земли, мне хотелось пройти по легендарным летописным местам, зачерпнуть воды из Серебряной и Журавлика, встать на перевале спиной к Европе и посмотреть в сторону Азии как смотрел, когда–то легендарный атаман. И только потом, через несколько лет, когда нашей поисковой группе удалось найти остатки хорошо оборудованных баз, места явно зимних сражений с вогулами, (такое количество просто брошенного страшно дорогого в 16 веке оружия на земле летом потерять невозможно), руины металлургических печей, разрушенные очаги из обожженного кирпича, мы стали понимать, что это был не спонтанный набег, а великолепно спланированная экспедиция или даже неизвестная московскому правительству тайная война. Нам стало понятно, что в России одновременно жили два атамана с одинаковыми именами – Ермак Тимофеевич Донской и Ермак Тимофеевич Повольский, что их биографии таинственным образом сплелись народным сознанием в единую красивую легенду. Когда выяснилось, что никаких переговоров Иван Грозный с посольством Ермака не вел, а послов атамана послал в тюрьму и на дыбу, что никаких особых полномочий на управление Сибирью, никакими благодарностями, золочеными панцирями и златом Царь казаков не осыпал, настало время подробно рассмотреть еще одну тему – историю о том, как отправил Царь Иван к Ермаку свою «подмогу» - загадочную  экспедицию стрелецкого отряда во главе с князем Семеном Дмитриевичем Болховским в 1583-84 гг. Официальная информация об организации похода князя Семена Болховского (потомка Рюриковичей) великолепно сохранилась в архивах (в отличие от материалов о Ермаковом посольстве, чудесным образом испарившихся из Посольского Приказа после взятия Москвы народным ополчением под руководством купца Кузьмы Минина и князя Дмитрия Пожарского). Справка: Кузьма Минин являлся, говоря нашим языком, «генеральным дилером корпорации Строгановых на Верхней Волге», а князь Пожарский «работал» до того начальником службы безопасности все той же корпорации Строгановых, и сменил он на этом не совсем официальном посту догадайтесь КОГО? – да атамана Ермака! Итак, что мы узнаем из анналов официальной истории? Иван IV – узнаем мы из источников - страшно озабоченный тяжелым положением отважных казаков-патриотов в Сибири, незамедлительно отправляет в помощь им целого КНЯЗЯ, по родовитости превосходящего всех претендентов на престол Сибирского хана и дает ему 300 отборных воинов - стрельцов, указ об этом принимается в мае 1853 году. Болховскому поручено самому проехать по нескольким гарнизонам и на свой выбор собрать лучших воинов со всей страны, он это исполняет - воины съезжаются на Каму в Чердынь, там на строгановской верфи для экспедиции строится специальная флотилия из 15 боевых стругов – и вперед! Но финансирования Болховскому не дают, воеводы дальних гарнизонов прячут от него лучших бойцов, норовя подсунуть больных да алкашей. Болховский с ними ругается, спорит со Строгановыми, которые просят денег, с ними долго согласовываются форма оплаты и стоимость судов (ведь налоги купцы за предыдущий год уже выплатили, а тут еще всплывает необходимость зимовки отряда на Каме). Встает вопрос, кто за эту незапланированную зимовку заплатит? И только 7 января 1584 года вопрос утрясается новым указом Царя, по которому снаряжение экспедиции возлагается на Никиту и Максима Строгановых с вычетом затрат из налоговых платежей текущего года согласно предоставленной ими смете по факту реальных затрат. (А как списывались эти затраты мы знаем из представленной Никитой Григорьевичем царю сметы на поход Ермака. Купец заявил, что передал атаману воинского снаряжения 160 ТОНН на 20 000 рублей золотом, хотя казацкая речная флотилия не увезла бы и половины того – а поди проверь!). В хлопотах проходит больше года, стрельцы бухают в Чердыни, потом их наконец рассаживают по кораблям и отправляют вверх по Чусовой. (Тут можно вспомнить, что по мнению официальной историографии от принятия решения казачьим Кругом о начале похода с Волги в Сибирь до отправки огромной армии Ермака из Каргедана прошло всего 3(!) недели.) Только в мае 1584 начинается славный поход. Дальше еще одна нестыковка. Если верить официальной историографии на поход Ермака - по этому маршруту в 1500 верст ушло 56 дней, при этом казаки не знали дороги, плутали в пути, поводыри сбежали, для волока топорами рубили просеку в лесу… - стрельцы князя Волховского и походного воеводы Ивана Глухова прошли эту дорогу за ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ! Хочется спросить историков – а Вам не кажется, что в официальной датировке ермаковского похода что-то не так? Почему небольшой мобильный отряд так долго плетется по хорошо известной (от допрошенных в Москве послов) проложенной и зачищенной от врагов Ермаком дороге? И прибыли воины князя Болхоского в Искер воккурат 1 ноября, к снегу. Радости казаков встречающих экспедицию, согласно летописям, не было предела – Родина их не забыла. Но вот незадача – не рассчитывали казаки при подготовке к зиме на 300 новых едоков, а стрельцы пришли с Болховским какие-то незакаленные, да еще в пути все припасы пожрали, короче, за зиму 1584-85 гг. ВСЕ ЦАРСКИЕ ВОИНЫ ВЗЯЛИ И ПЕРЕДОХЛИ!  Казакам, понимаешь, ничего, а вот стрельцы все как один, все триста померли! Один живой остался из всего отряда – походный воевода Иван Глухов, да и то потому, что сразу убыл в Москву с плененным татарским военачальником хана Кучума Маметкулом. Аминь. Почему-то все верят и дружно повторяют, и переписывают эту «бредятину», а как же – подробности гибели царского отряда подтверждена очевидцами – ермаковскими ветеранами, которые к концу жизни собрались в Тобольске по приглашению епископа Киприана, выхлопотавшего им государеву пенсию. Тут возникает вопрос – а так ли правдивы были казаки в беседе со священнослужителями и не пытались ли заслуженные ветераны что-то утаить? Давайте спокойно посмотрим, что нам известно об участниках похода. Болховский с вручённым ему в «царствующем граде» наказом и сотней стрельцов головы И.С. Киреева, набранных в Туле, направился в Свияжск и Казань, где отряд пополнился ещё сотней стрельцов; столько же их — вятских (головы И.В. Глухова) и пермских (выделенных В. Оничковым) присоединилось к рати, призванной закрепить успехи Ермака, в Чердыни. Во время похода князь заложил Верхтагильский городок, более известный как Медведь-камень, ведать гарнизоном которого, возможно, назначил Р. Языкова, бывшего пятидесятником казанских стрельцов (Солодкин Я.Г.). Хотя, согласно работе екатеринбургского исследователя Евгения Курлаева, сотрудника Российской академии наук, острог на Медведь камне заложен через год воеводой Мансуровым (1585 год). Из сохранившихся архивов мы знаем, что князь был молод, без изрядного боевого опыта (командовал гарнизоном крепости пограничной), что воины у него были не самые боевые, ибо кто из воевод гарнизонов Перми, Казани и Вятки отдаст незнамо куда лучших. Скорее всего воеводы отправили в Сибирь тех, кто нес караульную службу - охранников, как сейчас говорится «сутки через двое».  Мы же сделаем для себя следующие предположения и выводы – 1. Большинство стрельцов были коренные северяне из Перми да Вятки, т.е. ребята, привыкшие к холоду. 2. При несении неспешной караульной службы как проводили они досуг? У них не было пива, телевизора и «World od Tanks» — значит их досугом была охота и рыбалка. А теперь зададим себе вопрос – как так вышло, что в благословенной нетоптаной Сибири на берегу Иртыша, кишащего непуганой рыбой на опушке гигантского, не знавшего топора леса от голода умирает триста опытных рыбаков и охотников-северян? ТОБОЛЬСК, НАШИ ДНИ. Чтобы это понять мы с моим приятелем и оказались почти через 440 лет после этих событий в декабре в городе Тобольск. Мы заночевали в гостинице и в 9 утра следующего дня навигатор привел нас на окраину Тобольска, где возле частного дома уже дымил прогреваемый «Патрик». Салават не мог выехать рано – он собирался выбраться в лес после суточной смены. По телефону мы обговорили с рыбаком все вопросы – поскольку идти на лыжах мы будем по следу пластмассовой волокуши, достаточно будет обычных беговых лыж – их мы с собой и взяли, еще у нас были рюкзаки и спальники. Через пару минут появился Салават, рыжеволосый славянского типа сорокалетний мужчина («я рыжий, но и Чинигис-хан был рыжий»), мы пожали друг другу руки и втиснулись в «Патруль», забитый рыболовными и походными принадлежностями по самое «не хочу». Большая часть дороги шла по шоссе и Салават рассказал нам, как тобольские татары ловили рыбу в стародавние времена. Способу этому они научились у вогулов. В старые времена, да и до середины 20 века сибирские рыбаки у лунок не сидели – была распространена так называемая «Вогульская ледяная ловушка». Примерно за неделю ежедневной неспешной работы во льду вырубается огромная «ванна» - ежедневно срезается 10 сантиметров льда, за ночь на дне намораживается новый лед, потом снова срезается , чаша опускается все ниже и ниже, образуется ледовая «ванна», погруженная в воду примерно на 1-1.5 м, т.е. большая «линза» емкостью на несколько кубических метров. Далее в стене «линзы» просверливаются вертикальные лунки, утыканные прутьями, которые дают крупной рыбе зайти в ловушку в поисках прикормки и кислорода не позволяющие протиснуться назад в озеро. «Ванна» заполняется через эти лунки водой и затем всю зиму нужно просто ежедневно ходить с ситом на палке, собирать «урожай», вычерпывать образовавшуюся наледь, чтобы «ванна» вновь не замерзала. Обычно Салават с товарищами из такой «ванны» добывает до 25 ведер рыбы за зиму. Но важен один нюанс – при морозе ниже минус 10 необходимо поддерживать боеготовность ловушки ежедневно, а напарник Салавата свое очередное дежурство в надежде на потепление «пропустил», а мороз вчера был ниже 20. Так что для восстановления лунок в ловушке необходимо будет применить специальный механический бур с удлиняющими насадками и убрать сверху «ванны» наледь. Дальше была парковка на опушке, мы погрузили в «корыто» весь груз, надели лыжи, Салават завел свою «собаку», мы двинулись за санями по ровному твердому следу и уже через пару часов оказались на берегу достаточно крупного лесного водоема гектаров на 20. Помогли выгрузить барахло и установить палатку. Лед на озере под ногами гудел и упруго пружинил. Ловушка оказалась затянута свежим льдом, пришлось его счищать… Долго рассказывать об особенностях ловли «ледовой ловушкой» я не буду, это не имеет прямого отношения к теме рассказа. Для меня важно было понять, сколько человек способно прокормить это сооружение. Так вот, за три дня с прошлого визита Салавата в ловушке оказалось примерно 7-8 кг крупной рыбы, весов не было – один язь, несколько линей, толстые караси, много окуня, плотва и три маленькие глупые щучки, которых Салават выпустил обратно в воду. Вечером в палатке за распитием крепких напитков я подробно расспросил рыбака об эффективности такого способа ловли, на что он ответил, что ловушка на стоячей воде — это не показатель, сейчас это скорее дань традиции. Его отец и дед рыбачили на этом озере еще с тех пор, когда места для ловли «распределялись», а так этот способ наиболее эффективен не на озере, а на льду крупной реки, куда на зиму собирается крупная рыба, там больше объем воды, быстрее течение, следовательно больше кислорода. А после моего рассказа о том, как 440 лет назад на берегу Иртыша голодной смертью умерло 300 крепких средневековых мужчин Салават долго смеялся - Эта река у устья Тобола и сейчас легко прокормит 100 000 человек, а четыреста лет назад основной рыбой в Иртыше была нельма, она только после пуска комбината стала пропадать. А триста мужиков вполне могли бы рассредоточиться верст на 20 вдоль Иртыша, наделать десятка два–три ловушек, да еще брюхо нехило за зиму бы наели! Вот хотелось бы мне пригласить на эту беседу наших ученых авторитетов, дружно повторяющих в своих сочинениях те «бредни» про голодную сибирскую зиму, что лили ермаковы ветераны в уши внимавших им церковнослужителей. Зима 1584-85 гг. – это время, когда русские на Иртыше в самой силе, еще не полегли в засаде казаки из станицы Ивана Кольцо вместе с своим атаманом, еще можно было наложить на вогульские и татарские селения экстренную «хлебную шерсть». В общем, до весны вполне можно было протянуть и даже нагулять жирок! А вот чтобы умереть с голоду, надо было постараться! Еще одна несообразность в истории стрелецкого похода - историки, которые дружно соглашаются, что Рюрикович Семен Дмитриевич Болховский был послан в подчинение безродного мужика-атамана, совершенно не учитывают реалии 16 века и законов феодального общества, в котором такого просто НЕ МОГЛО БЫТЬ! Чтобы проводить назначения чиновников и командиров войска не по знатности рода, а по профессиональной подготовке, Ивану IV пришлось разделить государство, законодательно выделить территории, где это правило не действует, обозначить их как территории другого (опричного) права, а вообще на земле Русского Государства этот закон был отменен лишь реформой боярина Никиты Ивановича Одоевского в 1682 году при Алексее Михайловиче Романове - через 100 лет! И то назначения «не по знатности» позволялось производить только Царю. Иван IV при всей своей свирепости и своенравии формально старого закона не нарушал и направить князя - Рюриковича в подчинение безродному атаману просто не мог! (Как и не имел права помиловать приговоренных к смерти в 1581 году четырех его соратников - атаманов Ивана Кольцо, Никиту Пана, Богдана Бурбошу (Брязгу), Савву Болдыря. Если бы даже сильно захотел, помилования производилось только в рамках всеобщей амнистии).  Если бы правитель захотел отправить стрельцов на подмогу и в подчинение Ермаку, он поручил бы ими командовать любого походного незнатного воеводу, но уж никак не Князя - Рюриковича. (К примеру, воевода Воин Аничков командовал гарнизоном Перми, князь Болховской – гарнизоном другой крепости, должности одинаковые, но допустить подчинения при каких-то обстоятельствах князя безродному Аничкову было недопустимо. В случае каких-либо совместных действий, старшим «автоматом» назначался старший по знатности, а не по опыту.) Следовательно, подлинным назначением Князя в Сибирь была не помощь Ермаку, а замена и смещение Ермака, князь выдвигался на должность ВОЕВОДЫ! Он должен был ВОЗГЛАВИТЬ гарнизон Искера, а стрельцы – стать его личной гвардией, стать гарнизоном новой крепости, а казаков полагалось «выпнуть в поле» – и заставить не щадя живота своего отвоевывать для Царя новые земли, лишив какой-либо свободы выбора. И в этой коллизии заложено было противоречие, которое невозможно разрешить мирно. Казаки по опыту организации вечевой жизни на Волге, имели несколько другое представление о своей роли. Их более устроила бы система демократии «Казачьего Круга». Они предполагали очевидно превратить Иртыш, Тобольск и Туру в Новую Волгу с казачьим самоуправлением при активным взаимодействии и помощи со стороны центральной русской власти. И казалось бы, на то у них были свои законные основания. Они завоевали эту землю по собственной инициативе, своей кровью и предлагали Царю равноправный союз, а не тупое подчинение! Тут еще раз встает проклятый вопрос об адекватности московского властительного старца. Справедливости ради следует заметить, что в действиях Метрополии присутствовала определенная «нечеловеческая» логика. Ее диктовал европейский рынок. В Европе с 1580 года резко пошла в рост цена на соболя – более чем в 10 раз, при этом, настолько же резко упал спрос на шкуры мелкого зверя, бывшего до того основой русского экспорта (экспорт шкурок белки с 1580 по 1585 из Новгорода упал с 900 до 40 тысяч штук – более чем в 20 раз.) А за бочку хорошо упакованных отборных соболей в Венеции готовы были выкатить такого же размера же бочку серебра… А в далеких Строгановских факториях вогулы готовы были поменять четыре собольих шкуры на одну собачью! Соболь для вогулов был «сорный зверь», он попадал в ловушки, которые ставили на кабана, на рысь… Шубы из соболя не сошьешь, мелок, мясо мало, и оно невкусное… Вокруг соболя на Руси возник ажиотаж. В русских городах и деревнях активизировались живодеры, в Прикамье и Приморье пропали собаки! А казна государства после провальных войн была пустой! В связи с этим «соболиным ажиотажем» выданную Иваном 30 мая 1574 года Григорию Аникеевичу грамоту на право захватить Сибирь, царь наследникам переписывать отказался. В качестве откупных Строгановы получили от казны волжские соляные месторождения (Соль Малая и Соль Великая) и право беспошлинной торговли солью на Волге на 20 лет. Делиться Сибирью в новых условиях власть ни с кем не хотела. Более того, уже построенные фактории на левом берегу Чусовой, по рекам Серебряной, Баранче и Тагилу, те базы, на которые Ермак опирался в Великом Походе Никите Григорьевичу и Максиму Яковлевичу велено было срочно эвакуировать. Главным же смыслом такого посыла казакам князя Царем Иваном было – «Всем спасибо, все свободны!» Насколько нужно презирать и не уважать свой народ, каким извращенным самомнением нужно обладать, чтобы так поступить с героями, принесшими на блюдечке царю - неудачнику целую страну? Как можно было посылать русских солдат на верную смерть от рук единоверцев и соплеменников – русских казаков? Этот грех мы смело можем приписать к прочим «заслугам» спятившего московского маньяка. Мы не можем сегодня узнать подробностей разборки, которая неизбежно должна была произойти между сторонами, мы знаем результат – до весны 1585 года ни один из стрельцов-участников похода не дожил. Свидетелей с их стороны не осталось. Официально все они погибли от голода. Тут каждый может создавать сценарии в соответствии с собственным воображением. Могу только предположить, что какую-то роль в этом явно сыграл второй человек в Ермаковском отряде – атаман Иван Кольцо. Если Ермак для князя был фигурой нейтральной или никакой, то Кольцо был «враг государства», да еще приговоренный к смерти, т.е. «конченый». И если посмотреть на историографию источников по гибели атамана, выясняется много необычного. Разобьем по пунктам –  1. Когда погиб Иван Кольцо? Согласно записям Саввы Есипова одни казаки –ветераны говорили ему, что ДО прибытия Болховского он был уже мертв, другие – что его убил Карача весной 1585, ПОСЛЕ того как Болховской уже умер. Хотя эти два персонажа в гарнизоне Искера были у всех на виду и путаницы в соотнесении дат смерти обоих для очевидцев быть никак не могло!   2. Во время составления Синодика Павших в 1622 году архиепископом Киприаном, ни один из опрошенных им казаков вообще не упомянул о гибели знаменитого атамана, второго человека после Ермака. Можете посмотреть в источнике список жертв того боестолкновения, я цитирую: - Владимер, казак Ермаковой дружины - убит зимой 1585 г. воинами Карачи, Василий и Василий, казаки Ермаковой дружины - убиты зимой 1585 г. воинами Карачи, Лукиян, казак Ермаковой дружины - убит зимой 1585 г. воинами Карачи, Яков Михайлов, казак, позднее — атаман в Ермаковой дружине с 1582 г. - убит зимой 1585 г., (имя Якова Михайлова Синодик к числу павших в бою с Карачей не причисляет, я его «прислоняю» чисто по совпадению даты гибели, скорее всего именно Яков Михайлов командовал попавшим в засаду отрядом, а уже потом эту роль приписали Ивану Кольцо, чтобы сочинить красивую легенду…) Где мы видим в Синодике Павших имя атамана Ивана Кольцо? Потом, через несколько лет, в беседе с Саввой Есиповым (1636 г.), казаки дружно «вспомнят», что атаман погиб в том самом бою, а перед беседой с архиепископом они еще не договорились между собой и просто дружно промолчали… Это умолчание можно было бы объяснить еще если бы Иван Кольцо не был православным, чтобы оказаться в Синодике, но это очевидно, не так или его не упомянули, поскольку он погиб не в бою с «агарянами»? Так может, его убили свои, православные, в стычке на берегу Иртыша? А таких жертв в православных синодиках не поминают. Так или иначе, но информация о гибели атамана Ивана Кольцо появилась в истории о стычке Карачей только через 15 лет после 1622 года в летописном изложении Саввы Есипова. Сегодня православная церковь имя знаменитого атамана не поминает. 3. Через два или три года после предполагаемых Искерских событий последний из оставшихся в живых атаманов «Большого Круга» - Матвей Мещеряк вместе с казаками-ермаковцами участвует в пленении «убийцы» Ивана Кольцо – визиря Карачи. Казалось бы, вот у него в руках виновник смерти легендарного атамана, соратника и друга – так покарай его, отомсти! – Нет, ничего ему не предъявляют, Карача вместе с двумя плененными ханами спокойно отправляется под конвоем в Москву и мирно доживает до своей смерти в Касимове в кругу детей и внуков. Далее в качестве информации к размышлению о порядке разрешения конфликтов той эпохи, привожу историю так называемого «второго взятия казаками Искера» в 1586 году (есть версия, что это произошло двумя годами позже). ВТОРОЕ ВЗЯТИЕ ИСКЕРА После оставления казаками столицы Сибири в 1585 году, на территории Сибирского ханства не было единой власти. Вогулы, главное податное население, дружно перестали платить «шерсть» кому бы то ни было, мол «вы сначала разберитесь между собой, кто у вас главный». Первым в главные заявился сын и наследник хана Кучума Алей, который занял с небольшим отрядом Искер и попробовал навести в ханстве относительный порядок. Осенью ему хватило сил и отваги напугать и прогнать подплывший к стенам крепости отряд в 100 человек под командованием воеводы Мансурова (шедший на подмогу Ермаку, но не знавший, что казаки уже вернулись обратно на Русь) и зиму он осваивался на брошенном казаками городище. Но весной 1586 года из Бухары с ордой бухарских витязей - наемников является последний выживший наследник свергнутых Кучумом Тайбугинов «хан» Сейдяк. Его джигиты легко прогоняют Алея из городища и права на Сибирское ханство предъявляет уже новый «хан». Начинается нехилый межтатарский замес. А уже летом к берегам Иртыша пристают ладьи царских воевод Сукина и Мясного, основной костяк которых составляли казаки из отряда Ермака – те 90 человек, которые эвакуировались из Искера по Оби с Матвеем Мещеряком. Затем во главе воеводы Данила Чулкова к ним присоединяются участники двух казачьих посольств, в том числе освобожденный по амнистии ермаков саульщик Аргун (Черкас) Александров. Они разбивают лагерь в 5 верстах от Искера и строят укрепления. Закладывается будущий город Тобольск, воеводой которого назначается Данила Чулков. Русские и татары пока не враждуют, посылая в разведку небольшие дозоры. Затем Хан Сейдяк якобы случайно, по дороге на соколиную охоту, вместе с присягнувшим ему Карачей и гостившим в Искере сыном казахского хана, проезжая мимо построенного русскими острога, передает привет русскому воеводе Чулкову, а тот приглашает хана в гости. Хан приглашение принимает - «как было при отце Бейбулате, мы с русским Царем не воевали», но ставит условием присутствие на мероприятии всей бухарской гвардии. Русские не возражают – к прибытию дорогих гостей накрываются столы, готовится мясо, разливают по чаркам водку. В назначенное время появляется Сейдяк в сопровождении бывшего Кучумского визиря Карачи, казахского царевича и сотни бухарских воинов. - У, как вас много! – удивляются русские и требуют от бухарцев разоружиться. Бухарцы соглашаются, ведь кроме копий и сабель у каждого в сапоге спрятано по ножу и ребята хорошо обучены ближнему бою. Они уверены, что внутри стен крепости смогут постоять за себя, но не представляли, что могут парни, сидевшие напротив! Гости рассаживаются, хозяева предлагают выпить за знакомство. Но гости не пьют! «Воевода же речиша им - Нечто вы зло мыслете на нас…аще не мыслите зла, то выпейте чашу во здравие!» Когда гости наотрез отказались, «воевода взмахнул руками» - казаки мгновенно выхватили ножи и за несколько секунд с бухарцами было кончено – казаки, у которых кривые ножи спрятаны за поясом имели фору перед среднеазиатскими головорезами в одну – две секунды и этих секунд хватило чтобы ловко прикончить всю ханскую гвардию. В живых оставили Карачу, казахского царевича и хана Сейдяка. (Кстати, за поясные ножи мы находим на всех ермаковых стоянках, это наиболее распространенное оружие, вот картинку прилагаю). Запоясные ножи – страшное оружие пеших казаков для борьбы с кочевой конницей. Пеший казак, спрыгнув с лодки, обучался ловко подныривать под коня кочевника, вспарывал коню брюхо, а потом умело приканчивал свалившегося с лошади джигита ударом ножа в горло. Нож для казака – продолжение руки, так что бухарцам в этой мгновенной разборке на берегу Иртыша нечего было ловить и не на что рассчитывать. Почетные гости, царевичи и визирь, не успели и глазом моргнуть, как оказались уже почетными пленниками русских. (Все трое с уважением, хоть и под конвоем, препровождены к Царю Федору, все трое получили хорошие должности и земли, как незадолго до него и племянник хана Кучума Маметкул. В Москве хан Сейдяк Бейбулатович добровольно и торжественно передал права на Землю Сибирскую Русскому Царю. Так Сибирь официально стала русской.) Стоит ли удивляться, что, когда назавтра после кровавого пира русские воины вошли в Искер, город был пуст? Я привожу этот эпизод из жизни казаков – ермаковцев для того, чтобы дать представление об обычных методах решения спорных вопросов, достаточно распространенных в средневековье. Может быть много сценариев гибели царского войска – случайная драка как ненамеренный повод, пьяные разборки на пиру перерастают в массовое убийство, запланированное убийство во время сна… Но вот мучительной смерти трехсот отлично подготовленных для рыбалки и охоты молодых русских мужчин - северян от голода на берегу реки, кишащей рыбой, на опушке леса, полного непуганого зверья, в окружении покоренных готовых платить дань вогульских племен, я не вижу ни при каком сценарии. А что касается дружных рассказов о голодной смерти стрельцов, которые втирали в уши ермаковы ветераны при беседе с епископом Киприаном и дьяком Саввой Есиповым - чего вы хотите, чтобы седые старики, собиравшие милостыню на ступенях Софийского Храма в Тобольске в надежде на хоть какую-то благодарность от своей Родины за бессмертные подвиги, принесшие славу России и в надежде на нищенскую государеву пенсию в 3 рубля в год поведали представителям власти, которая их кинула, что они на этом самом месте много лет назад зарезали царского воеводу и все его войско? Эту тайну мужики дружно унесли в свои могилы, и я почему-то их за эту кривду не корю и глубоко уважаю! Не мы такие - жизнь такая, господа. Николай Краснов   Ваше имя Ваш Email Текст комментария

О Ермаке Сколько было Ермаков Тимофеевичей? О Ермаке | Записи и исследования краеведов Атаман Ермак - Первый русский Супермен О Ермаке Пират и Царь (Ермак и Грозный) О Ермаке Где течет речка Журавлик О Ермаке Как погиб в Сибири «спецназ» Ивана Грозного